да, я смотрел адмирала, и планирую его смотреть по тв.
и поверьте, ничего плохого, кроме белой клюквы и пафоса там нет.
все остальное на очень неплохом уровне.

прорва дыховичного и дикие дни кар вая.

отправил заху в в\ч 62232 козинаки и халву. должна приехать через неделю.

мне нужен врач

Влажные, липкие пальцы Антона Михайловича порывисто скользили по кафельному полу в бело-коричневую шашечку. Пытаясь ухватиться за белый унитазный ободок, Антон Михайлович лишь вызывал из себя новый приступ тошноты. Лицо его побелело, желудок вывернутый наизнанку, выплевывал лишь сгустки желчи. Мутная сороковаттная лампочка бесстрастно светила на бледную, в окружении редких клочков волос лысину. Теряющему сознание, Антону Михайловичу вдруг показалось, что белое чудовище клозета вот-вот поглотит его целиком.
Антон Михайлович Войницкий редко оставался в школе до вечера. Задав классу сочинение на тему «Мистика и религия в произведениях М.Булгакова», он тяжело сел за слегка подкосившийся за годы учительский стол и стал ждать, когда прозвенит звонок с шестого урока. В классе разлилось жаркое марево. Из окон кабинета, открытых настежь, доносился гул проезжающих автомобилей и смех детей, выбегающих из школы. Со стены напротив на Антона Михайловича горделиво смотрели Пушкин и Лермонтов, чуть с презрением глядел Горький, Островский с Шолоховым вообще смотрели куда-то в сторону. Рубашка Антона Михайловича прилипла к спине, остатки волос повисли на затылке нелепыми сосульками, в нос закрался солоноватый запах пота. Ударила в уши веселая трель звонка, подростки загрохотали стульями, покидали Войницкому на стол разлинееные листочки, размашистым почерком исписанные на треть. То тут, то там с полей выглядывали улыбающиеся цветочки и черные могильные кресты. Через полминуты кабинет опустел, Антон Михайлович привычным движением наспех вытер доску, собрал со стола бумажки и положил их в черный пластмассовый чемодан с потертыми уголками и трижды чиненой ручкой. Быстрым решительным шагом он вышел из желтого здания школы и в приподнятом настроение прошагал мимо троллейбусной остановки, где обычно подолгу ждал своего 47 маршрута, традиционно отвозившего его на молчаливый семейный обед. Раскаленный асфальт, как пластилин, проседал под поступью ног Войницкого. Подойдя к дому 14 по Ленинскому проспекту, он поправил пухлыми пальцами волосы и втянул нависающий из под голубой рубашки живот. Без труда вспомнив код подъезда, Войницкий зажал комбинацию и толкнул железную дверь, почти до верха покрытую обрывками объявлений. На третьем этаже у Антона Михайловича случилась одышка. С трудом доковыляв до шестого, он еще раз поправил волосы и нажал на звонок обитой вагонкой двери. Войницкий с трепетом вслушивался в тишину. За дверью послышались быстрые, глухие шаги, на секунду светящаяся дыра глазка потухла, потом три раза хрустнул замок, звякнула цепочка и дверь распахнулась.
Наталья Андреевна любила кошек и Мандельштама. Под черными волосами ее, уже просматривались седеющие корни. Когда Наталья Андреевна открыла дверь, на ней было короткое белое платье, испещренное красными маками. Сильный запах духов исходил из под одежды. Глаза Натальи Андреевны на подсохшем лице, с проглядывающими сквозь пудру морщинами, смотрели на грузную фигуру Войницкого с любовью и трепетом.
В комнате пахло китайскими палочками и кошачьей мочой. Антон Михайлович методично забивал Наталью Андреевну к стенке, внимательно прислушиваясь к собственным ощущениям. Ощущения не предвещали скорого конца. Наталья Андреевна сладострастно извивалась под Войницким, периодически повизгивая. Через четверть часа он устал и перевалился на спину, тяжело дыша.
- Если бы ты мог почувствовать, Антоша, сколько ты значишь для меня.
Антон Михайлович тяжело выдохнул – он уже знал все эти фразы наизусть.
- Когда ты признаешься ей во всем? Я устала скрывать наши чувства, Антоша..
Антон Михайлович молча разглядывал разжиревшего рыжего кота, втихаря подъедающего нижние листья грандиозно разросшегося на белом подоконники фикуса.
Не дождавшись ответа, Наталья Андреевна подскочила с кровати и неожиданно резко оказалась у книжного шкафа.
- Я перечитала вчера твою любимую книгу и вот, заложила кое-что. Наталья Андреевна открыла стеклянные створки пыльного шкафа и достала длинными пальцами красный томик. – «Любовь выскочила между нами, как из-под земли выскакивает убийца, и поразила сразу обоих. Так поражает молния. Она утверждала впоследствии, что это нет так, что любили друг друга мы давным-давно, не зная друг друга и никогда не видя. Она жила с другим, а я с этой…как её…»
Наталья Андреевна перевела глаза на лежащего Войницкого. В этот момент солнце влезло из окна и осветило фигуру женщины. На ребристом теле её, двумя нелепыми маленькими опухолями висела грудь с серо-коричневыми сосками, ноги её исполосованные целлюлитом заканчивались плоскими ступнями с синей сеточкой вен. Большие светлые глаза, как будто выцветшие от времени, с нежностью смотрели в сторону Войницкого.
- Пойду я, Наташ, - пролепетал он нащупывая ногами тапки, забившееся под кровать, - продленка уже домой уходит, лучше не рисковать, пойми…
Лидия Александровна достала из полиэтиленового пакета маленький газетный кулек, завернутый в целлофан. Развернув податливый сверток, она увидела там мертвую крысу. Мокрая серая шерстка была взъерошена, черные глазки-бусинки закатились, голый хвост клубком закрутился вокруг жирного тельца. Задребезжал телефон, Лидия Александровна осторожно положила крысу на стол и ушла в коридор к трубке.
- Лидочка! Алло! Все нашла! Крысу принесла? Теперь возьми гвоздь подлиннее и засунь ей поглубже куда-нибудь. Пусть так в банке на солнышке постоит. Главное, чтоб твой козел не заметил. Потом гвоздь вынешь и салфеткой все что на гвозде осталось в суп кидаешь, поняла?
- Нин, ты только это… Никому, ладно? Я то еще не знаю, может и не надо…
- Лидусь, мое дело – тебе помочь. А все остальное ты уж сама решай. Я бы этому кобелю еще не так бы яйца поднадорвала!
Придя домой, Антон Михайлович первым делом зашел на засиженную мухами кухню. На клеенке стола – записка: «Ушла к Нине – буду поздно. Борщ в холодильнике. Лида».
Войницкий включил маленький телевизор, стоящий на лакированной тумбе. В телевизоре желтовато-коричневый Басилашвили в костюме и с тростью восседал на парковой скамейке: «…не то что люди смертны, а то что они внезапно смертны…» Войницкий щелкнул по засаленному пульту большим пальцем, и Басилашвили сменился полногрудыми молодыми девушками, которые весело и разнузданно двигали телом под ритмичную музыку. Войницкий без интереса отложил пульт и открыл холодильник.
Рано утром Лидии Александровне позвонили из больницы и попросили приехать. Белые коридоры между палатами, ординаторскими и операционными тускло освещались через местами закрашенные белой краской окна, которые были обрамлены рассохшимися рамами. От рябых каменных полов веяло холодом. Когда врач наконец вышел к Лидии Александровне, она прождала уже около часа. Она была бледна и не расчесана.
- Хорошо, что соседи дома были, они скорую и вызвали. Вы не беспокойтесь так – мы промывание сделали – завтра уже бегать будет.
Лидия Александровна в нетерпении дошагала до двери палаты и дернула ручку. Войницкий лежал под белой простыней и с полным безразличием на бледном лице разгадывал сканворд.
- Антоша! – Лидия Александровна кинулась на Войницкого, из под раскрасневшихся глаз брызнули слезы радости. – Что случилось? Что с тобой? – заметно наиграла Лидия Александровна.
- Да…Только хотел твоего фирменного борщеца вчера поесть, как меня скрутила всего. Еле до соседей дополз, чтоб скорую вызвали. Я еще в столовой подумал, а котлеты то – с душком. Вот ими и отравился наверно. Думал, всё – помираю. Представляешь?
Лидия Михайловна залилась слезами и долго еще стонала, уткнувшись в грудь растроганному Антону Михайловичу.
Сороковаттная лампочка вспыхнула, открыв взгляду Лидии Александровны испачканный, в желтых разводах унитаз. Багровое содержимое алюминиевой кастрюли смачно плюхнулось в ненасытное жерло унитаза.
Ревущий поток девственно чистой воды из сливного бака унес с собой всё.

Дали отопление. Сегодня обещали снег. Репетирую пьесу Сартра. Мучительная пауза в жизни.

стокгольмский синдром.

putinjugend

back in moscow